1. Любите ли Вы стихи Некрасова?
Люблю его, но так, как мы все теперь любим русский народ, сквозь боль, сквозь стыд, сквозь ненависть — почти проклятие. Проклятие от той лжи, в которой повинны мы вместе с Некрасовым и за которую теперь так ужасно расплачиваемся. Ложь в идеализации данного состояния народа, как должного, в обожествлении, в поклонении народу, как Богу.
2. Какие стихотворения Некрасова считаете Вы лучшими?
Покаянные и особенно предсмертные стихи. Вообще все песни о Родине-Матери.
3. Как Вы относитесь к стихотворной технике Некрасова?
Техника Некрасова неравномерна: то взлеты, то падения; музыка и скрежет гвоздя по стеклу. Но так и должно быть: неравномерность техники выражает неуравновешенность личности. Более совершенная — была бы менее выразительной.
4. Не было ли в Вашей жизни периода, когда его поэзия была для Вас дороже поэзии Пушкина и Лермонтова?
Нет, не было. Некрасов до такой степени в иной категории, чем Лермонтов и Пушкин, что их нельзя и сравнивать. Тут не может быть выше и ниже. Кто их сравнивает, тот ничего не понимает в них.
5. Как Вы относились к поэзии Некрасова в детстве?
Никак.
6. Как относились Вы к Некрасову в юности?
Скорее враждебно.
7. Не оказал ли Некрасов влияния на Ваше творчество?
Большое. По Некрасову я понял религиозную сущность русской общественности.
8. Как Вы относитесь к известному утверждению Тургенева, будто бы в стихах Некрасова «поэзия и не ночевала»?
Утверждение Тургенева — величайшая, хотя психологически вполне понятная и естественная несправедливость. Тургенев и Некрасов — два противоположные полюса: один — слишком «женщина», другой — слишком «мужчина». Между такими двумя существами может быть только или притяжение, «влюбленность», или отталкивание, отвращение. Некрасов был безнадежно «влюблен» в Тургенева; а Тургенев от Некрасова отталкивался, отвращался. Существо Некрасова — воля, активность; существо Тургенева — созерцание, пассивность. Созерцание поглощается, пожирается волею, действием, как горючее вещество огнем. Но Некрасов не был достаточно силен, огнен, чтобы пожрать Тургенева. Тургенев ненавидел Некрасова, как женщина ненавидит влюбленного в нее и нелюбимого ею мужчину.
9. Каково Ваше мнение о народолюбии Некрасова?
Как я уже сказал, в «народолюбии» Некрасова очень много условного и фальшивого. Человек бесконечно трезвого и холодного ума, беспощадного скепсиса, Некрасов не мог не понимать, что нельзя поклоняться русскому народу в данном его состоянии, как высшей идеальной правде; не мог не понимать условность «демократии», как религии. Но у него не было достаточно ясного религиозного сознания, чтобы победить эту ложную религию. Подлинною религиозною любовью Некрасов любил не «народ», так называемые «массы», безличный и бездушный коллектив, которому поклоняется современная «демократия» (такая же условность, как бывшая «аристократия»), а живое лицо, живую душу народа — еще не узнанное, не явленное, таинственное религиозное существо, которое называл он — «Родина Мать». Россия неизмеримо больше, чем «русский мужик», Родина неизмеримо больше, чем «народ», — это Некрасов, может быть, смутно предчувствовал, но никогда не понимал с полною ясностью. В этом недостатке сознания — его роковая слабость и слабость всей русской общественности, за которую, повторяю, мы теперь так кроваво расплачиваемся.
10. Как Вы относитесь к распространенному мнению, будто Некрасов был безнравственный человек?
Не хуже других людей, только строже к себе и откровеннее. А судьи его и обличители — фарисеи, которые радуются: «Благодарю Тебя, Господи, что я не как сей мытарь». Но, конечно, «порочный» Некрасов выше всех своих «добродетельных» судей.
