1. Ваша первая ассоциация с именем Николая Некрасова?
...Не бездарна та природа,
Не погиб еще тот край,
Что выводит из народа
Столько славных, то и знай, —
Столько добрых, благородных,
Сильных любящей душой,
Посреди тупых, холодных
И напыщенных собой!
Если бы наши сегодняшние сограждане вспоминали раз в день — но непременно каждодневно! — эти великие (не побоюсь этого слова!) некрасовские строки — у нас была бы (верю в силу русского поэтического слова!) другая страна.
В которой вынуждены были бы умолкнуть те, кто денно и нощно призывают нашу молодежь «валить из России» — поскольку она уже погибла навсегда…
2. Как относились Вы к Некрасову в детстве? Как относились Вы к Некрасову в юности? (Вопрос из некрасовской анкеты Корнея Чуковского 1919 года.)
Я очень любила Некрасова в детстве — как, уверена, подавляющее большинство русских детей, у родителей которых хватает ума с ранних лет читать им поэтов… Протрясала строка: «А кой тебе годик? — Шестой миновал». Хотелось тянуться за этим самостоятельным Власом…
И, конечно, уже процитированный в начале «Школьник». В мои 10 лет к его восприятию немало добавил фильм «Сельская учительница» с Марецкой, где это стихотворение читал выученный окать друг моего детства:
Ну, пОшОл же, ради Бога!
НебО, ельник и песок…
…Конечно, невозможно было остаться к этому поэту равнодушной. Хотелось читать больше, чем по школьной программе. И разило наповал стихотворение «Гробок», где в двух всего четверостишиях открывалась нам, «городским» детям ХХ века, и трагедийность, и вся структура миропонимания давней многодетной крестьянской семьи:
Вот идет солдат. Под мышкою
Детский гроб несет детинушка,
На глаза его суровые
Слезы выжала кручинушка.
А как было живо дитятко,
То и дело говорилося:
«Чтоб ты лопнуло, проклятое!
Да зачем ты и родилося?»
В юности — уже на филологическом факультете — озадачивала неровность поэта: огорчали его строки, казавшиеся слишком прозаическими:
…Помнишь, тебе особливо
Нравились зубы мои,
Как любовалась ты ими,
Как целовала, любя!
Но и зубами моими
Не удержал я тебя…
Или строки про Гришу Добросклонова:
— Удалась мне песенка! —
Молвил Гриша, прыгая…
Но на третьем курсе я подружилась с однокурсником Сашей Чудаковым (в первом семестре 4-го курса мы соединили наши судьбы), и он полностью развернул меня в сторону Некрасова.
Во-первых, он практически всего его знал наизусть. И когда впоследствии шел читать лекции по Пушкину или Некрасову (его слушатели вспомнят — и подтвердят правдивость моих слов), — не брал с собой текстов: А. Чудаков считал, что этих поэтов российский профессор должен цитировать только наизусть…
Во-вторых, он считал Некрасова недооцененным поэтом. И наша дочь Маша Чудакова, слушавшая его лекции на разных площадках, напомнила, что Чудаков — в отличие от всех исследователей — считал Некрасова в первую очередь лирическим поэтом.
А как иначе назвать автора строк, недаром так легко легших на музыку (автор которой так и остался неизвестным):
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу —
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.
Как известно, лирика бывает далеко не только любовная. И «Несжатая полоса» — сильное лирическое стихотворение:
…Заяц нас топчет, буря нас бьет…
Что же наш пахарь? Чего еще ждет?
……………………………………….
Не для того же пахал он и сеял,
Чтобы нас ветер осенний развеял?..
Ветер несет им печальный ответ:
— Вашему пахарю моченьки нет.
Знал, для чего и пахал он, и сеял,
Да не по силам работу затеял.
Плохо бедняге — не ест и не пьет,
Червь ему сердце больное сосет.
3. Какие Ваши любимые произведения, строфы (строки) Некрасова? Чем Вам близка или не близка его поэзия?
Конечно, «Размышления у парадного подъезда».
…Но я не предполагала, что любимые мною с детства стихи могут наполниться живым содержанием, что слова «одержимый холопским недугом» зазвучат полтора века спустя в высшей степени актуально…
И точно так же — почти портретно:
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках…
Да, как это ни смешно, — даже эти строки:
…Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное…
Строки, которые 70 с лишним лет не имели к нашей отечественной жизни никакого отношения — были сугубо экзотическими, относящимися к «бывшей» России, — сегодня, когда у стольких чиновников-коррупционеров обнаружились роскошные виллы на Лазурном берегу, приобрели неожиданную актуальность!
Несколько лет назад я ехала на машине от Владивостока до Москвы. За рулем был, как обычно, сибиряк-«афганец» Андрей Мосин. С просветительскими целями делали остановки в 17 городах и городках. В библиотеках собирались библиотекари и читатели — по 50–70 человек. После моей беседы «Современная литературная ситуация» начинались, как это обычно для России, вопросы на общественные темы. И не было НИ ОДНОЙ (из тридцати примерно) аудитории, в которой не встал бы в какой-то момент мужчина (к сожалению — именно мужчина…) и не сказал с большим чувством, совершенно по Некрасову «разводя безнадежно руками»: «Так ведь от нас ничего не зависит!»
Приехав в Москву, мы с Мосиным решили, что знаем теперь самую распространенную фразу в сегодняшней России.
...Еще про любимые строки.
В стихотворении «Рыцарь на час» есть у меня любимые издавна строки.
От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!
…Да одни эти поэтические строки — безо всякой идеологии — могли повести человека от праздно болтающих в стан погибающих!..
И понятно становится, почему на похоронах Некрасова после надгробных слов Достоевского, поставившего Некрасова вслед за Пушкиным и Лермонтовым, студенты закричали: «Выше! Выше!»
Конечно, это воздействовало на деятельность народовольцев — и оправдывало их многочисленные убийства правительственных чиновников в глазах общества — потому именно, что террористы сами готовы были погибнуть «за великое дело любви», как они его понимали. Поэзия — особая часть духовной жизни. Она не может нести ответственность за неточное свое истолкование той или иной частью общества.
…И еще. Одна из строк этого же замечательного стихотворения вносит поправку в сохраненное мемуаристами суждение А. Ахматовой о Гоголе.
Михаил Ардов вспоминает: «…Ахматова Гоголя очень любила и шутя называла «хохлом». «Хохлацкую» сущность великого русского писателя <…> Анна Андреевна доказывала очень хитроумно. Она приводила фразу с первой страницы «Мертвых душ», где описывается въезд Чичикова в город Н. «Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания…»
— Зачем здесь слово «русские»? — спрашивала Анна Андреевна. — Почему не написать просто: два мужика?
Однажды она добавила:
— А кого он ожидал здесь увидеть? Испанских грандов?»
Но тогда уж и Некрасов — хохол!..
…Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Поклонились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди…
4. Как Вы оцениваете влияние Некрасова на последующую русскую литературу? Повлиял ли он на Вашу литературную работу?
«Новаторство явилось, когда народное слово вошло в авторскую речь. <…> Первым опытом в этом роде был «Гробок» (1850) — детинушка, кручинушка».
«Народно-поэтическим языком» говорит у Некрасова уже «не персонаж, но сам автор-повествователь». Это его художественное открытие оказалось «повивальной бабкой нового поэтического качества» (А. Чудаков, Слово и предмет в стихе Некрасова).
Оно более всего повлияло на последующую литературу.
Следовала за Некрасовым преданно его любившая Татьяна Глушкова:
…Не убавляй слогов, протянутых,
как милосердная рука,
к безмолвью сирых и обманутых,
к лугам, где мокрые стога,
к печальным ивам и понуренным
коровам, что на водопой
под небом северным, нахмуренным
бредут избитою тропой…
Она же незадолго до своей безвременной смерти в последнем интервью верно, пожалуй, сказала, что «всевыносящего русского племени многострадальную мать» «воспел — во всей русской литературе — один Некрасов».
5. Был ли Некрасов «рыцарем на час», говоря его же словами, или истинным поэтом? По крайнем мере, как отвечает на это современность — в лице своих виднейших представителей? (Вопрос из анкеты «Отжил ли Некрасов?» газеты «Новости дня» 1902 года.)
За «виднейших представителей» отвечать не берусь, но для меня самой вопроса нет. Разумеется, он был и остался истинным поэтом.
6. Одно время Корней Чуковский считал болезненной склонность Некрасова к изображению «мрачных» явлений жизни. Баратынский величал скорбь — животворной. Как Вы относитесь к этим эпитетам? (Вопрос из анкеты Библиотеки имени Н.А. Некрасова 1986 года.)
Не возьмусь отвечать.
7. Для Вас Некрасов только поэт или еще и общественный деятель? Какого Вы мнения о народолюбии, которое он проповедовал?
Конечно, немаловажно, что именно «Современник» ввел, как известно, в литературу крупнейших писателей XIX века.
С народолюбием история важная и сложная. Некрасов показал трагический разрыв между двумя главными слоями общества — в их повседневной жизни. И призвал — да! — жалеть и любить тех, кому живется намного хуже, а они при этом не пьяницы и не лентяи…
Весьма важно, что ставшая на полтора века крылатой строка «Где народ, там и стон…» — из стихотворения, написанного за три года до Великой реформы, что в советское время, когда советская историография пыталась всех уверить, что отмена крепостного права ничего не дала народу (потому и необходима была революция…), не любили вспоминать.
Сегодня обнаружился новый разрыв между богатством и бедностью. Явно не хватает некоей встряски для общества — возможно, и путем сильных поэтических строк. Необходимо открыть людям глаза на вопиющие факты. Депутаты Думы, то есть народные избранники, призванные защищать интересы избравшего их народа, получают в общей сложности в месяц 1 млн и более рублей — и они же установили прожиточный минимум в нашей стране — около десяти тысяч рублей… 15–20 % населения страны живет уже за чертой бедности, и этот процесс набирает силу…
Когда-то народолюбие тесно связали с народопоклонством. Именно его горячо восприняли русские литераторы конца XIX — начала XX века (одним из первых — А. Блок), что очень помогло тем, кто готовил Октябрь (редчайшим и стойким исключением был Михаил Булгаков).
Но Некрасов вряд ли в этом повинен. Он не поклонялся народу — он его хорошо знал, как многие дворяне, в отличие от разночинцев, мало соприкасавшихся с крестьянами. Одно лишь замечательное стихотворение «В дороге» блестяще рисует взгляд Некрасова на мужика, весьма трезвый и далекий от народопоклонства: седок просит ямщика «Разгони чем-нибудь мою скуку!» Тот рассказывает, что самому невесело — «Сокрушила злодейка жена», которая, выданная за него насильно (сватался к ней учитель…), смолоду «в барском доме была учена вместе с барышней разным наукам». Теперь жена угасает на его глазах, хотя он ни в чем не виноват:
Одевал и кормил, без пути не бранил,
Уважал, тоись, вот как, с охотой…
А, слышь, бить — так почти не бивал,
Разве только под пьяную руку…
— Ну, довольно, ямщик! Разогнал
Ты мою неотвязную скуку!..
8. Отжила ли поэзия Некрасова для современного читателя или она по-прежнему способна воздействовать на его чувства, мысли и поступки?
В конце 80-х я ехала на поезде в Дубну. В окне вагона — вдоль всего полотна небольшие холмики… Не сразу, но до меня дошло все-таки их происхождение… И застучали в голове нетленные некрасовские строки:
Прямо дороженька: насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты…
А по бокам-то все косточки русские…
Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
……………………………………..
— Братья! Вы наши плоды пожинаете!
Нам же в земле истлевать суждено…
Все ли нас, бедных, добром поминаете
Или забыли давно?..
Душераздирающие, в общем-то, строки. У реки Дубны я встретила старика, который, похоронив жену, бродил в унынии по берегу. Он рад был возможности поговорить и подтвердил: да, дорогу строили зэки. От непосильной работы и голоду они умирали, и их зарывали прямо тут же, у дороги — отсюда и холмики…
Тогда и явилась у меня мысль, в которой в последние годы я полностью уверилась. Если бы лучшие, некрасовской силы стихи о гибели людей в ГУЛАГе учили в школе — то сегодня не было бы этого повального увлечения людоедом и ностальгии по мало кому уже ведомому «советскому» устройству общества.
9. Каков Ваш прогноз относительно бытования некрасовского наследия в XXI веке?
Поэзия бессмертна.
10. Кому на Руси жить хорошо?
Хорошо на Руси жить тому, кому перед сном не мерещится скамья подсудимых в Гааге или полная конфискация его огромных, нечестным трудом накопленных денег в чужой далекой стране.
