...Поэзия Некрасова повлияла, на мой взгляд, на всех значительных поэтов XX века. Даже на тех, кто не отдавал себе в этом отчета. Даже на тех, кто его «не очень» или «совсем не» любил. Некрасовская поэтика вошла в организм отечественной словесности как вещество, подобное соли. А солоны — кровь, пот и слезы. Вспомни: если соль утратит силу, ничто эту силу соли не заменит и не возвратит. Вся жизнь, быть может, зародилась в море, в соленой воде. В реанимации (при многих тяжких болезнях, особенно при отравлениях) льют в вену «физиологический раствор» — раствор соли. Соль животворна, избыток ее «мрачен» (солончаки, болезни костей).
«Мой Некрасов» — животворная соль физиологического раствора, моря, крови, пота и слез. А каков «ихний» Некрасов — не имею ни малейшего представления, поскольку даже не знаю, кого подразумевали составители анкеты под словом «они» и «ихний». Я ведь не делю литературу на «наших», «ваших», «ихних».
Загадка или тайна Некрасова, безусловно, существует, — это ведь свойство всякого истинного художника. Тайну эту, на мой взгляд, нельзя разгадать, но можно (вероятно? предположительно?) постичь и к ней приобщиться.
Двигатель некрасовской традиции сегодня мощнее в читателях, чем в поэтах. Среди поэтов — множество «ряженых», костюмированных под эту традицию. Более того, думаю, что если сегодня или завтра в нашу поэзию придет истинный Некрасов, он не пробьется сквозь редакторскую рутину, критика наша растопчет его на корню, рецензенты аргументированно и с безупречной «доброжелательностью» зарубят все его рукописи, а читатель не даст пропасть ни одной его строчке, и спасет от забвения, и увенчает славой, которую многие назовут сомнительной и дешевой.
В раннем детстве я впервые прочла стихотворение Некрасова «Вчерашний день, часу в шестом», и меня потрясло, что в восьми строчках, всего в тридцати двух словах можно выразить такую огромность.
В любом тысячелетии Некрасов будет остро современным поэтом, как бы не менялось значение «жизненных фактов» и человеческих отношений в обществе.
Что можно сказать по поводу его якобы «человеческой безнравственности»? Каждый великий художник — это стихия, вулкан, тектонический сдвиг, это — «выше нравственности». Выше — не в смысле «справедливее, чище, лучше». А в смысле — не подлежит измерению в этом ряду. Ведь не измеряем же мы расстояние от Земли до Луны литрами или килограммами!
