1. Ваша первая ассоциация с именем Николая Некрасова?
От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови уведи меня… И дело не только в смысле сказанного. Некрасов — это трехсложник, в данном случае — бессмертный анапест. Уведи меня в ночь, где течет Енисей.
2. Как относились Вы к Некрасову в детстве? Как относились Вы к Некрасову в юности? (Вопрос из некрасовской анкеты Корнея Чуковского 1919 года.)
У нас дома на хромой этажерке почти не было книг. Но был патефон, была Русланова — «Меж высоких хлебов затерялося небогатое наше село…». Мать в застолье рыдала, надрывно подпевая плакучей пластинке. Единственное, что было полюблено в школе, — пушкинская «Песнь о вещем Олеге» и «Железная дорога» нашего «неуклюжего». Обе вещи — трехсложник. Оба автора тонально идут, по-видимому, от Жуковского, в частности — от «Лесного царя». В этом смысле детство не кончилось до сих пор.
3. Какие Ваши любимые произведения, строфы (строки) Некрасова? Чем Вам близка или не близка его поэзия?
Несть им числа. Самая стойкая строка: «Хорошо умереть молодым». Относительно недавно, лет двадцать тому, был ошеломлен малоизвестной вещицей «Дома — лучше!», удивительно связанной с Лермонтовым («Дрожащие огни печальных деревень»):
Твои мужики на меня выгоняли
Зверей из лесов целый день,
А ночью возвратный мой путь освещали
Пожары твоих деревень.
4. Как Вы оцениваете влияние Некрасова на последующую русскую литературу? Повлиял ли он на Вашу литературную работу?
Странный вопрос.
5. Был ли Некрасов «рыцарем на час», говоря его же словами, или истинным поэтом? По крайнем мере, как отвечает на это современность — в лице своих виднейших представителей? (Вопрос из анкеты «Отжил ли Некрасов?» газеты «Новости дня» 1902 года.)
Вообще говоря, никаким рыцарем он не был. Ни на час. Он был трудяга и профи. Насчет виднейших представителей не знаю, поскольку об этом надо спрашивать лет через 195.
6. Одно время Корней Чуковский считал болезненной склонность Некрасова к изображению «мрачных» явлений жизни. Баратынский величал скорбь — животворной. Как Вы относитесь к этим эпитетам? (Вопрос из анкеты Библиотеки имени Н.А. Некрасова 1986 года.)
В 1986 году мы еще не знали, что такое «мрачные» явления жизни. А против скорби Баратынского не попрешь: душа певца, согласно излитая, разрешена от всех своих скорбей. К слову говоря, в некрасовские времена Баратынский не считался виднейшим. Думаю, за этим вопросом стоит Владимир Леонович и в его лице — предшествующее поэтическое время, когда на Баратынском сходились антиподы от Межирова до Бродского. Баратынская самоаттестация «мой дар убог» навсегда впечаталась в некрасовское сознание. «Нет в тебе поэзии свободной, мой суровый, неуклюжий стих!» Это самопоклеп.
7. Для Вас Некрасов только поэт или еще и общественный деятель? Какого Вы мнения о народолюбии, которое он проповедовал?
Только поэт. И лучше говорить о некрасоволюбии в народе, поющем поэта.
8. Отжила ли поэзия Некрасова для современного читателя или она по-прежнему способна воздействовать на его чувства, мысли и поступки?
Современный читатель? А что это?
9. Каков Ваш прогноз относительно бытования некрасовского наследия в ХХI веке?
Сие бытование давным-давно происходит безотносительно к осознанности процесса. Возраст и грамотность стихотворца определяют его реакции на то или иное явление. Но есть вещи, находящиеся в крови. Некрасов течет по нашим жилам. Я думаю по-русски 24 часа в сутки. Ровно это время сердечная мышца пропускает сквозь себя и «Меж высоких хлебов». А на дворе, похоже, XXI век.
10. Кому на Руси жить хорошо?
Танцуют все.
