1. Ваша первая ассоциация с именем Николая Некрасова?
“Вынес и эту дорогу железную”.
2. Как относились Вы к Некрасову в детстве? Как относились Вы к Некрасову в юности? (Вопрос из некрасовской анкеты Корнея Чуковского 1919 года.)
В детстве любил строку “Пишу мои вирши — живется легко”, идеальное созвучие и поклон истокам русской поэзии, как будто сама поэзия вдруг рождается из шуршащих обстоятельств. И также из “Русских женщин”: “Не хорошо я поняла — Что значит ваш этап?” — первое столкновение с большой историей. В юности любил дактилические рифмы: “Соловьи там голосистее”.
3. Какие Ваши любимые произведения, строфы (строки) Некрасова? Чем Вам близка или не близка его поэзия?
“Мне жаль не самого героя”. Близка невероятной зарисовкой русского горя.
4. Как Вы оцениваете влияние Некрасова на последующую русскую литературу? Повлиял ли он на Вашу литературную работу?
Влияние Некрасова на поэзию всем известно, влияние на прозу еще предстоит исследовать. Конечно, как бы мы ни ориентировались в риторике на Цицерона или Эразма Роттердамского, многое всё равно останется от риторики Некрасова, хорошо это или плохо.
5. Был ли Некрасов «рыцарем на час», говоря его же словами, или истинным поэтом? По крайнем мере, как отвечает на это современность — в лице своих виднейших представителей? (Вопрос из анкеты «Отжил ли Некрасов?» газеты «Новости дня» 1902 года.)
Был истинным поэтом, более того, единственным, кто занял “вакансию поэта”, хотя для этого и приходилось идти на компромиссы.
6. Одно время Корней Чуковский считал болезненной склонность Некрасова к изображению «мрачных» явлений жизни. Баратынский величал скорбь — животворной. Как Вы относитесь к этим эпитетам? (Вопрос из анкеты Библиотеки имени Н.А. Некрасова 1986 года.)
Антропология Баратынского и Некрасова слишком несопоставимы, чтобы делать общие выводы о скорби того и другого. Скорбь Баратынского в природе человека, в ней исполняется природа человека, скорбь Некрасова — сопровождающее обстоятельство моральных страданий. Трудно говорить о “болезненности”, учитывая, что Некрасов если болел, то тяжело, а не был болезненным. А “животворный” у Некрасова только луч (лучи), одна из адаптаций эпифании в его поэзии, без исследования внутренней жизни человека.
7. Для Вас Некрасов только поэт или еще и общественный деятель? Какого Вы мнения о народолюбии, которое он проповедовал?
Некрасов был выдающимся общественным деятелем, который в другой политической системе стал бы и государственным деятелем: может быть, в Англии он бы стал кем-то вроде Дизраэли или Черчилля, во Франции — вроде Ламартина или Блюма. Некрасов проповедовал скорее принятие всерьез страданий народа, чем народолюбие, он не Златовратский.
8. Отжила ли поэзия Некрасова для современного читателя или она по-прежнему способна воздействовать на его чувства, мысли и поступки?
Триада чувства-мысли-поступки принадлежит некрасовскому времени, а не нашему. Не сомневаюсь, что сила социальных обобщений у Некрасова сохраняет свое воздействие и сейчас. Его искусство словесного портрета при этом слишком связано с тогдашним состоянием прессы и вряд ли мыслимо в современной ситуации. Задушевность Некрасова, думаю, тоже может восприниматься — она не требует тех специальных навыков погружения в себя, дисциплинированного внимания к себе, которые нужны для понимания русской поэзии золотого века.
9. Каков Ваш прогноз относительно бытования некрасовского наследия в ХХI веке?
Так как XIX век будет всё больше отдаляться, то Некрасов будет рассматриваться всё больше как мастер повествования, стихотворного фельетона, или же лирической зарисовки — и будут сопоставлять со сходными явлениями в истории русской прозы. Для среднего читателя важнее будет вопрос не “как читать Некрасова после Блока или Мандельштама”, а “как читать Некрасова после Платонова или Пришвина”.
10. Кому на Руси жить хорошо?
“На” здесь ключевое слово — на просторах хорошо тому, кто меряет себя этими просторами.
