1. Ваша первая ассоциация с именем Николая Некрасова?
«То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть», и вообще все это стихотворение («Замолкни, Муза мести и печали...»).
2. Как относились Вы к Некрасову в детстве и в юности? Как менялось Ваше отношение к Некрасову с возрастом?
В детстве для меня это были милые и забавные отрывки. «Мужичок с ноготок», про дедушку Мазая…
В юности — любил его стихи и боялся их. «Еду ли ночью по улице темной…» — сама эта строка одна содержит в себе — точнее, порождает из себя — всю русскую литературу.
3. Какие стихи Некрасова — Ваши любимые? Чем Вам близка или не близка его поэзия?
Отрывки «Морозно. Равнины белеют под снегом»; «Стадо у леса у темного бродит». Стихотворение «Похороны» («Меж высоких хлебов затерялося…») «Песня убогого странника» из «Коробейников» («Холодно, странничек…»).
Близок мне Некрасов своей неизбывно тоскливой нотой, и — не боюсь игры слов — он помогает мне избыть мою тоску.
4. Как Вы оцениваете влияние Некрасова на последующую русскую литературу? Повлиял ли он на Вашу литературную работу?
Мне кажется, Некрасов очень сильно и очень позитивно повлиял на русскую прозу, и скорее негативно — на русскую поэзию. Для прозы Некрасов стал образцом «мести и печали», и это едва ли не самое главное; без Некрасова не было бы Достоевского (дело не только в поддержке, а в тематике!), а также и всей народнической и почвеннической литературы. А вот для последующих поэтов он стал примером длинного и отчасти заунывного прозаизированного и непременно сюжетного стиха.
На мою работу он повлиял очень опосредствованно — но сильно. Тематическая смелость Некрасова меня вдохновляла и вдохновляет. «Еду ли ночью по улице темной...» — это 1847 год, неслыханный для того времени прорыв в смысле предмета, морали, контекста, отношения.
5. «Современник» Некрасова был в центре русской литературной жизни в богатые литературой и яркие времена. Есть ли столь же бесспорные центры влияния в сегодняшней литературе? Кто мог бы (должен был бы) играть такую роль?
Прежде всего, не один «Современник». Стоявший на иных политических позициях, откровенно проправительственный «Русский вестник» Михаила Каткова был не менее влиятелен и важен. Если «Современник» был славен сильной оппозиционной публицистикой, то «Русский вестник» — первоклассной прозой (Достоевский, Тургенев, Толстой). А были еще «Эпоха» и «Время» Достоевского, был одиозный «Гражданин» и отважный «Свисток»…
Я не уверен, что в нынешней литературе есть такие же центры влияния. Нужны ли они? Не знаю. Но уверен, что нужны авторитетные толстые журналы с большими тиражами. Как уже помянутые русские журналы, как советские «Новый мир», «Знамя» и прочие «толстяки», как выходящие уже полтора века американские «Харперс» и «Атлантик».
6. Преобладающая в лирике Некрасова мрачность отвращает Вас или привлекает?
Я бы сказал — меня лично увлекает. Как увлекают мрачные и сильные в своей мрачности авторы — Достоевский, Леонид Андреев, Луи-Фердинанд Селин и даже маркиз де Сад.
7. Некрасов ставил перед собственным творчеством социальные задачи. Считаете ли Вы, что социальная миссия должна быть важна и сегодняшним поэтам?
Насчет миссии — не уверен. К сожалению, или к счастью, но уже во времена Некрасова поэтичность и гражданственность разошлись, оказались, kak eto skazat po-russki, в реципрокных, почти что обратно пропорциональных отношениях. Мне кажется, последним мастером гражданской лирики или лирической гражданственности у нас был все-таки Пушкин (а до него — Державин и далее, назад, до Ломоносова). А потом — либо сильная поэзия, либо мощная гражданственность.
Однако куда более важной мне представляется не социальность, а социологичность. Проникновение в новые, доселе темные или слабо освещенные зоны общественного бытия. И вот тут Некрасов очень помогает.
8. Зачем нужен Некрасов сегодня? Будут ли его читать и помнить в этом веке?
За тем же самым, что и любой поэт прошлого: обогащать наш ум и душу. Но боюсь, Некрасова в целом, все его творчество, всю его драматичнейшую биографию будут изучать филологи, да и то не все. Хотя его биография может стать основой для сериала. Но отдельные его стихи, строфы, строки, фразы останутся популярными надолго, а может, и навсегда. В конце концов, практически никто не помнит и не обязан помнить, откуда взялось выражение «растекаться мыслию по древу» — но эта фраза XII века до сих пор живет в русском языке. Так же и мы будем помнить деда Мазая, мужичка-с-ноготок, полным-полную коробушку и, конечно, «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».
9. Кому на Руси жить хорошо?
Тому, кто умеет и любит читать правильные книги. Пусть не так уж прямо хорошо, но во всяком случае — терпимо. А там — что Бог даст.
