1. Ваша первая ассоциация с именем Николая Некрасова?
Начало зимы.
2. Как относились Вы к Некрасову в детстве? Как относились Вы к Некрасову в юности? (Вопрос из некрасовской анкеты Корнея Чуковского 1919 года.)
В детстве я его скорее не любил: на фоне гораздо более звучных поэтов мне он казался ремесленником, часто позволявшим себе небрежность. В «Русских женщинах» чувствовались следы спешки, читая «Железную дорогу», я не понимал, чего он пристал к ребенку; меня не умилял малюточка, изъяснявшийся басом. На филфаке я смог оценить, какую революцию Некрасов проделал в русском стихе, но, по большому счету, так его и не полюбил.
3. Какие Ваши любимые произведения, строфы (строки) Некрасова? Чем Вам близка или не близка его поэзия?
Я люблю стихотворение «Ты грустна, ты страдаешь душою», — в котором позитивистская, в смысле XIX века, тенденция к улучшению отброшена, мы видим план города с высоты, как будто кино до кино, и кадр выстроен с большим искусством тоски. Мне нравятся, однако, и редкие случаи, когда Некрасов бывает веселым (фрагменты «Современников»). Отвлеченно от своих симпатий и антипатий я ценю Некрасова именно за тот сдвиг от романтической парадигмы, который он совершил в одиночку. Начинал этот сдвиг Пушкин, но закончить не успел: пришлось Некрасову, который, при всем его значении, все-таки не был гением.
4. Как Вы оцениваете влияние Некрасова на последующую русскую литературу? Повлиял ли он на Вашу литературную работу?
Значение Некрасова как литератора, устроителя литературного процесса, — колоссально; мы ему обязаны средой, в которой жила русская проза XIX века. Та проза, что навязла у нас в зубах в школе, а на самом деле остается живой, стоит взглянуть на нее непредвзято. В поэзии он открыл возможность гражданской лирики — не как единичных высказываний, а как целого направления. Это опасное направление, на нем более других возможны провалы, что доказывают многие тексты самого Некрасова. Но эта работа требовала огромной смелости. Сегодня такую смелость редко можно встретить.
5. Был ли Некрасов «рыцарем на час», говоря его же словами, или истинным поэтом? По крайнем мере, как отвечает на это современность — в лице своих виднейших представителей? (Вопрос из анкеты «Отжил ли Некрасов?» газеты «Новости дня» 1902 года.)
Я слабо себе представляю, что думают о Некрасове наши современники. Некрасов изменил русскую поэзию, это был поворот русла реки, как бы ни оценивать его благотворность. Рыцарю на час такое не под силу. Конечно, он был истинным поэтом.
6. Одно время Корней Чуковский считал болезненной склонность Некрасова к изображению «мрачных» явлений жизни. Баратынский величал скорбь — животворной. Как Вы относитесь к этим эпитетам? (Вопрос из анкеты Библиотеки имени Н.А. Некрасова 1986 года.)
Чуковский сам был трагической фигурой — и, думаю, прекрасно понимал эту некрасовскую болезненность и был готов с ней солидаризоваться. В поэзии не существует запретных эмоций. Скорбь может быть животворной, особенно если об этом говорит Баратынский.
7. Для Вас Некрасов только поэт или еще и общественный деятель? Какого Вы мнения о народолюбии, которое он проповедовал?
Некрасов жил в то время, когда одно естественным образом переходило в другое; во многом именно он и задал эту неразрывность, с тех пор в русской литературе парадигмальную. Под народом в то время, как правило, понималось крестьянство — огромное закабаленное сословие; задача его освобождения еще не предполагала учета индивидуальностей. Сейчас говорить об этом сложнее, потому что индивидуальность находится на первом плане, и каждый может повторить за Платоновым, что «без него народ неполон»; мы находимся посреди разнонаправленного движения, которое трудно понимать, не говоря уже о любви.
8. Отжила ли поэзия Некрасова для современного читателя или она по-прежнему способна воздействовать на его чувства, мысли и поступки?
Не знаю. Современных читателей, как следует из предыдущего ответа, много. Если, к примеру, школьный учитель способен сделать так, чтобы его учеников не затошнило от «Размышлений у парадного подъезда», чтобы это стихотворение для них ожило и они к этому подъезду (а еще лучше — на залитые Волгой поля) перенеслись, — значит, все хорошо. На мои чувства, мысли и поступки сейчас воздействует другая поэзия, но память о Некрасове, конечно, где-то сохраняется.
9. Каков Ваш прогноз относительно бытования некрасовского наследия в XXI веке?
О нем не забудут, хотя, боюсь, будут и дальше долдонить в школах поверх смысла, отделываясь клише про любовь к народу. Хотелось бы больше говорить о значении Некрасова как человека, на котором держался литературный процесс.
10. Кому на Руси жить хорошо?
Мне всегда казалось, что, по крайней мере, лучше других — художникам (в смысле — тем, кто занят изобразительным искусством).
